Снег - это хорошо.
Да, он скрипит под ногами и скрывает ямы и валежины.
Но - мокрый снег сбивает собак со следа.
Я не знал, что в этих землях орудуют охотники за головами. Впрочем, оно и к лучшему.
Я почти ничего не помнил. Кто я, откуда и куда бегу. Я знал лишь одно - это важно. И чувствовал близкое дыхание смерти.
Лес не позволял им ехать верхом.
Снег - сбивал со следа собак, слепил глаза охотникам.
В деревне я слышал, что за рекой - уже чужие земли, земли, куда охотники не суются.
Я остановился перевести дух, когда заметил ее.
Девочка? Девушка? - под елью, заметенная уже снегом.
Без сознания, но ещё живая.
Я не могу бросить ее.
Я не могу взять ее с собой.
Если я оставлю ее здесь - охотники могут удовлетвориться добычей и отстать.
Река уже близко.
Что они сделают с ней? Знаю, и потому не могу пройти мимо.
Лучшее, что я могу сделать - оборвать ее жизнь.
Почти без боли.
Рука на затылок, вторая - на подбородок.
Не могу.
На какое-то мгновение она открывает глаза, а губы - губы ещё долго что-то шепчут.
Я почти касаюсь ухом ее губ.
"Помоги".
Я скидываю свой плащ, укутывают ее в кокон и закидываю на плечи.
Что ж, теперь главное - скорость.
Я бегу к реке.
Лёд ещё не успел толком взяться, трещит под ногами, расходится, я оскальзываюсь, падаю, стараюсь беречь свою ценную ношу.
Берег, я мокрый почти по плечи, исхожу паром и кровью.
За спиной лай псов.
Останавливаться нельзя, иначе зачем я подобрал ее?
Кусок скалы, неведомо как оказавшийся здесь, на берегу, - дал нам защиту и убежище в небольшой пещерке.
Я развел в глубине костёр и завалил вход камнями.
Заплечный мешок, что сбил плечи и спину под рубахой в кровь - дал все, что нужно усталым путникам.
Немного крупы, мороженая брюква и котелок, чтоб сварить похлёбку.
Неподалеку мне удалось подшибить зайца.
По каплям я отпаивал ее бульоном и отварами три дня, растирал ей тело.
Слава богу, обошлось без обморожений.
На третий день она рассказала мне все.
Ученица лекаря, что смогла сбежать, когда в городе начались беспорядки. Кажется, я видел ее тогда, на аутодафе.
Помню, что умирал ее учитель страшно, помню, что люди не смеялись, как это часто бывает - они провожали его.
Ее не заметили, но охотники продолжали искать вокруг города.
Они же и взяли мой след.
Спасло тогда лишь то, что было их только двое, они были беспечны и без псов.
Я оставил их на поживу волкам.
Прошла почти неделя, прежде чем она окрепла достаточно для дальнего перехода.
Она почти ничего не спрашивала обо мне, да и мало я смог бы рассказать.
Мы уходили в горы.
Там, на перевале - она посмотрела мне в глаза и сказала: "Боги, как же ты похож на него".
Я вспоминаю янтарь ее глаз, вспоминаю пламя волос, чьи непослушные пряди были любимой игрушкой ветра.
Сейчас только это важно.
Она ушла, ушла, чтобы все было не зря.
Жизнь утекает из тела медленно, застывающими, тягучими каплями.
Если скосить глаза, можно увидеть торчащую из-под камней обломанную, окровавленную кость.
Тропа оказалась слишком опасной.
Я успел оттолкнуть ее, когда с гор спускался обвал.
Но не успел отскочить сам.
Мой плащ, заплечный мешок и верный нож - теперь ее.
Она долго смотрела мне в глаза, я тонул в их бездне.
"Ты снова вернёшься, я знаю".
А потом - она поцеловала меня, несмотря на кровь, текущую из разбитых губ.
И ушла, как я и просил.
В глазах уже темнеет, но я успеваю заметить волка, что подбирается ко мне.
И клыки его сомкнулись на горле, с мерзким, отчётливым хрустом.
И последняя мысль затухала в умирающем мозге.
Янтарноглазая Ведьма, что призвала отражение и дала ему жизнь.
Жди. Я вернусь.
Да, он скрипит под ногами и скрывает ямы и валежины.
Но - мокрый снег сбивает собак со следа.
Я не знал, что в этих землях орудуют охотники за головами. Впрочем, оно и к лучшему.
Я почти ничего не помнил. Кто я, откуда и куда бегу. Я знал лишь одно - это важно. И чувствовал близкое дыхание смерти.
Лес не позволял им ехать верхом.
Снег - сбивал со следа собак, слепил глаза охотникам.
В деревне я слышал, что за рекой - уже чужие земли, земли, куда охотники не суются.
Я остановился перевести дух, когда заметил ее.
Девочка? Девушка? - под елью, заметенная уже снегом.
Без сознания, но ещё живая.
Я не могу бросить ее.
Я не могу взять ее с собой.
Если я оставлю ее здесь - охотники могут удовлетвориться добычей и отстать.
Река уже близко.
Что они сделают с ней? Знаю, и потому не могу пройти мимо.
Лучшее, что я могу сделать - оборвать ее жизнь.
Почти без боли.
Рука на затылок, вторая - на подбородок.
Не могу.
На какое-то мгновение она открывает глаза, а губы - губы ещё долго что-то шепчут.
Я почти касаюсь ухом ее губ.
"Помоги".
Я скидываю свой плащ, укутывают ее в кокон и закидываю на плечи.
Что ж, теперь главное - скорость.
Я бегу к реке.
Лёд ещё не успел толком взяться, трещит под ногами, расходится, я оскальзываюсь, падаю, стараюсь беречь свою ценную ношу.
Берег, я мокрый почти по плечи, исхожу паром и кровью.
За спиной лай псов.
Останавливаться нельзя, иначе зачем я подобрал ее?
Кусок скалы, неведомо как оказавшийся здесь, на берегу, - дал нам защиту и убежище в небольшой пещерке.
Я развел в глубине костёр и завалил вход камнями.
Заплечный мешок, что сбил плечи и спину под рубахой в кровь - дал все, что нужно усталым путникам.
Немного крупы, мороженая брюква и котелок, чтоб сварить похлёбку.
Неподалеку мне удалось подшибить зайца.
По каплям я отпаивал ее бульоном и отварами три дня, растирал ей тело.
Слава богу, обошлось без обморожений.
На третий день она рассказала мне все.
Ученица лекаря, что смогла сбежать, когда в городе начались беспорядки. Кажется, я видел ее тогда, на аутодафе.
Помню, что умирал ее учитель страшно, помню, что люди не смеялись, как это часто бывает - они провожали его.
Ее не заметили, но охотники продолжали искать вокруг города.
Они же и взяли мой след.
Спасло тогда лишь то, что было их только двое, они были беспечны и без псов.
Я оставил их на поживу волкам.
Прошла почти неделя, прежде чем она окрепла достаточно для дальнего перехода.
Она почти ничего не спрашивала обо мне, да и мало я смог бы рассказать.
Мы уходили в горы.
Там, на перевале - она посмотрела мне в глаза и сказала: "Боги, как же ты похож на него".
Я вспоминаю янтарь ее глаз, вспоминаю пламя волос, чьи непослушные пряди были любимой игрушкой ветра.
Сейчас только это важно.
Она ушла, ушла, чтобы все было не зря.
Жизнь утекает из тела медленно, застывающими, тягучими каплями.
Если скосить глаза, можно увидеть торчащую из-под камней обломанную, окровавленную кость.
Тропа оказалась слишком опасной.
Я успел оттолкнуть ее, когда с гор спускался обвал.
Но не успел отскочить сам.
Мой плащ, заплечный мешок и верный нож - теперь ее.
Она долго смотрела мне в глаза, я тонул в их бездне.
"Ты снова вернёшься, я знаю".
А потом - она поцеловала меня, несмотря на кровь, текущую из разбитых губ.
И ушла, как я и просил.
В глазах уже темнеет, но я успеваю заметить волка, что подбирается ко мне.
И клыки его сомкнулись на горле, с мерзким, отчётливым хрустом.
И последняя мысль затухала в умирающем мозге.
Янтарноглазая Ведьма, что призвала отражение и дала ему жизнь.
Жди. Я вернусь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий